Овидий XVI века: влияние классической мифологии на понимание шекспировских пьес
§ Влияние классической мифологии на понимание шекспировских пьес
Уильям Шекспир, которого принято считать величайшим писателем и поэтом английского языка, а также одним из самых выдающихся и уважаемых драматургов во всем мире, является автором примерно 38 театральных произведений, 154 сонетов, 2 длинных повествовательных поэм и еще нескольких стихотворных произведений. Хотя существует ряд вопросов относительно подлинности авторства некоторых из этих драматических произведений, ученые определили, что 32 из 38 пьес могут быть неоспоримо приписаны Шекспиру. Большинство известных произведений Шекспира были написаны в период с 1589 по 1613 год, и комедии, и трагедии Шекспира находились под сильным влиянием возрождения популярности классической мифологии, особенно произведений римского писателя Овидия, которое произошло в ранне-елизаветинский период.
§ Метаморфозы
После “монументального перевода” Артуром Голдингом пятнадцати книг “Метаморфоз” в полном объеме в 1567 году английский народ стал считать Овидия непревзойденным мифографом и ценным источником литературного вдохновения. Поскольку пьесы Шекспира изобилуют мифологическими аллюзиями, очевидно, что великий английский драматург не является исключением из этого образа мышления. Содержащие как подробные, детальные аллюзии, для которых можно легко определить конкретный источник, так и более расплывчатые, обобщенные ссылки без очевидного источника, литературная мифология Шекспира в подавляющем большинстве случаев носит овидианский характер, причем “Метаморфозы” служат основной основой для этих хорошо известных аллюзий.
Обилие мифических аллюзий, присутствующих почти во всех произведениях Шекспира, свидетельствует о продолжающемся культурном влиянии греческой и римской мифологии в тот период, когда он писал.
В то же время они подчеркивают важность предварительного знания читателями классической мифологии для полноценного восприятия произведений Шекспира. Если рассматривать комедию Шекспира “Сон в летнюю ночь” с особым вниманием к классическому мифологическому влиянию, то она олицетворяет динамическую роль классической мифологии в литературе, обеспечивая контекст для событий пьесы и помогая читателю прийти к более полному пониманию последствий, связанных с выбранными Шекспиром аллюзиями.
§ Самые “овидианские” пьесы Шекспира
Рассматриваемая многими учеными как одно из “самых овидианских” произведений Шекспира, уступающее лишь длинной повествовательной поэме “Венера и Адонис”, комедия “Сон в летнюю ночь” насыщена отсылками к классической мифологии, встречающимися на протяжении всей пьесы. Не считая неизбежных конкретных ссылок на персонажей пьесы, это театральное произведение содержит около 37 отдельных мифологических аллюзий. Из этих 37 аллюзий десять либо точно взяты из Овидия, либо содержат разумные следы овидиевского влияния, а остальные аллюзии варьируются от работ Вергилия, языческих мифов о природе до многочисленных упоминаний различных греческих и римских божеств.
Считается, что эта пьеса была написана между 1590 и 1595 годами и является представителем юмористического и игривого отношения к мифологии, характерного для ранних произведений Шекспира, написанных тогда, когда влияние Овидия наиболее очевидно в его творчестве. Как и его современники, Шекспир находил в Овидии, и, следовательно, во всей классической мифологии, “сокровищницу увлекательных историй” с ранее установленными и легко узнаваемыми сюжетами и моралью. Влияние этих избранных аллюзий, хотя и трактуемых причудливо, придает более глубокий уровень смысла легкомысленному произведению, одновременно влияя на интерпретацию этого комедийного произведения читателями.
§ Тесей: от античности до шекспировского театра
Начиная с изучения аллюзий, взятых из сферы овидиевской мифологии, шекспировский персонаж Тесея, герцога Афинского, может быть прослежен до изображения афинского героя, найденного в переводе Томаса Норта работы Плутарха “Жизнь благородных греков и римлян”. Античный Тесей часто считается величайшим афинским героем и признан за уникальное сочетание физической и интеллектуальной силы; однако, это не та картина, которую рисует Шекспир. В “Сне в летнюю ночь” влюбленный герцог впервые представлен перед своим “брачным часом” амазонке Ипполите, сетующей на то, как медленно проходят оставшиеся четыре дня.
В дополнение к рассказу о его пленении и последующей женитьбе на Ипполите, представленному в пьесе Шекспира, многие варианты оригинального мифа о Тесее также включают подробные рассказы о предыдущих романтических начинаниях Тесея. Эти рассказы о его встречах с такими женщинами, как Антиопа, Перигения и Эгле, не включены Шекспиром непосредственно в сюжет комедии; вместо этого он полагается на то, что читатели знакомы с классической мифологией, связанной с Тесеем, чтобы передать важные аспекты характера герцога.
Например, Оберон, царь фей, обвиняет свою жену Титанию в тайной любви к герцогу Тесею, заявляя, что она “вела его сквозь мерцающую ночь / из Перигении” и помогала ему заводить любовниц в виде “прекрасного Эглеса… с Ариадной и Антиопой”. Простым включением этой краткой ссылки на бывшие и бурные похождения Тесея Шекспир ставит под сомнение искренность первоначальной речи Герцога и его явное нетерпение по поводу предстоящей свадьбы с Ипполитой. Ссылаясь на эти конкретные эпизоды из обширного повествования о Тесее, Шекспир опирается на влияние классической мифологии, чтобы разрушить представление о герцоге Тесее как о чувствительном, заботливом любовнике и напомнить читателям о распутном, бессердечном воине, которым он на самом деле является.
Как и Тесей, характеристика Ипполиты уходит корнями в перевод Нортом культового произведения Плутарха. Фактически, изменение Шекспиром написания традиционного “Иполита”, используемого Чосером, на предпочитаемое им “Ипполита” является прямым результатом сильного влияния работы Норта с оригинальным греческим текстом. Традиционная мифология подтверждает его версию Ипполиты как неохотной, победившей в битве невесты грозного афинского героя Тесея. Хотя Шекспир решил не включать подробности прошлых приключений Ипполиты в рамки этой пьесы, они являются предметом многочисленных мифов и дают важное представление об узко развитом характере, представленном в комедии Шекспира.
Хотя Тесей и упоминает о том, что он “увлек ее мечом / и завоевал ее любовь, нанеся ей раны”, он не уточняет, что послужило причиной этой битвы. Согласно одной из версий мифа об Ипполите, во время похода Тесея против амазонок Фемискиры великий воин захватил Антиопу, сестру Ипполиты, и повез ее обратно в Аттику. Опустошенная и разгневанная потерей сестры, царица амазонок вместе с остальным своим мужененавистническим племенем начала атаку на царство Тесея. Несмотря на то, что амазонки, как говорят, контролировали холм Пникс, Тесей в конце концов одержал победу. После этого Антиопа удаляется в Мегару, где умирает. Ипполита, оплакивающая смерть своей любимой сестры, попадает в плен к Тесею и вынуждена выйти замуж за своего похитителя. Во многих вариантах Ипполита вынуждена пройти через высшую форму порабощения для амазонки: ее заставляют родить сына Тесея. Хотя она изображается нейтрально и ограничивается лишь несколькими речами, знание об этих важнейших событиях в мифологии Ипполиты влияет на впечатление читателей о ее неразвитом характере. Используя эту ссылку на Ипполиту, Шекспир может передать ее обоснованное нежелание выходить замуж за герцога Тесея без подробного пересказа событий, которые привели ее и герцога к надвигающемуся брачному часу.
§ “Пирам и Фисба” про любовь или про что?
Несомненно, самая заметная и хорошо развитая аллюзия во всем Шекспире, присутствие грубых ремесленников в версии “Пирама и Фисбы” приводит к “восхитительному бурлеску” первоначально мрачной овидиевской истории. Как рассказывается в четвертой книге “Метаморфоз”, история Пирама и Фисбы - это трагическая история двух самых красивых вавилонских молодых людей, которые влюбились друг в друга и хотят перейти к браку. Поскольку их отцы запретили их роман, молодые влюбленные вынуждены общаться только через дыру в общей стене.
Эта разлука и секретность только разжигают их страсть, и в конце концов они планируют встретиться под покровом ночи за городом. Дойдя до места встречи, Фисба испугалась льва и сбросила вуаль. Пирам, увидев лежащую на земле окровавленную шаль, решает, что его возлюбленная убита, и кончает жизнь самоубийством. Вскоре после этого возвращается Фисба и, обнаружив труп Пирама, следует его примеру и убивает себя. Хотя серьезность этой истории неоспорима, Шекспир манипулирует и сатирически изображает те же особенности, которые придают оригиналу Овидия романтический характер, чтобы показать постановку торговцев как полный фарс, тем самым заставляя читателей столкнуться с более широкими последствиями и влиянием, которое этот миф оказывает на оставшуюся часть пьесы.
Шекспир вводит инверсию и манипулирование традиционной мифологией с того самого момента, когда Основа и его товарищи по ремеслу начинают обдумывать постановку пьесы для предстоящей свадьбы герцога. В поисках подходящей драмы Питер Пигва предлагает труппе поставить пьесу под названием “Самая плачевная комедия и самая жестокая смерть Пирама и Фисбы”. Это очевидное сочетание парадоксальных прилагательных в названии пьесы ремесленников можно рассматривать как намеренную попытку Шекспира внести элемент юмора в серьезное повествование, соответственно, заложив основу для столь же занимательного и катастрофического представления остальной труппы. Далее Шекспир включает такие словесные нелепости, как реплика Основы: “Я вижу голос; теперь я к щели пойду, чтоб подсмотреть, не услышу ли я лица моей Фисбы”, и его ненужное описание ночи как “вечного искусства, когда нет дня”.
Поскольку Основа произносит обе эти реплики, играя роль Пирама, они подрывают представление читателей о мифологическом вавилонском юноше как о серьезном, зрелом, знающем персонаже, изображая его доброжелательным, но неуклюжим глупцом. В том же духе Шекспир использует все преимущества латинской притяжательной конструкции ad busta Nini, означающей “гробница Нины”, в своей передаче просьбы Пирама к Фисбе “встретиться с ним у гробницы Нины прямо сейчас”. Эти устные промахи в сочетании с повторяющимися искаженными аллюзиями Фисбе на “гробницу Нинни” и нарушением метафорической четвертой стены при завершении предсмертной речи словами “adieu, adieu, adieu” разрушают иллюзию законности, обычно создаваемую театром, тем самым разрушая любую возможность того, что читатели, знакомые с традиционной овидиевской сказкой, воспримут этот момент мета-театра как жизнеспособный источник смысла или исполнение пафоса оригинального мифа.
Сделав невозможным серьезное восприятие Основы и его коллег как соответствующих классических персонажей, Шекспир заставляет читателей искать отголоски классической мифологии Овидия в другом источнике, в его собственной пьесе. В непристойной версии мифа, представленной ансамблем грубых ремесленников Основы, история Пирама и Фисбы пародирует отношения Лизандра и Гермии. Подобно тому, как юношеская любовь Пирама и Фисбыбыла запрещена их отцами, суровый, властный отец Гермии, Эгей, запретил ей выходить замуж за выбранного ею жениха и настаивает на том, чтобы она подчинилась его воле, выйдя замуж за Деметрия.
В ответ на его требования Гермия просит наказания за непослушание, но не раньше, чем заявляет, что она “не знает, какой силой [она] сделана смелой”. Эта фраза, по-видимому, является прямым результатом знакомства Шекспира с описанием Овидием этой девушки, мотивы которой объясняются фразой audacem faciebat amor, что переводится как “Любовь сделала ее смелой”. Параллели между рассказами о звездной любви, встречающимися у Овидия и Шекспира, переходят в реакцию Лизандра на их, казалось бы, безнадежную ситуацию. Столкнувшись с безвыходной ситуацией, когда его возлюбленная либо будет предана смерти, либо станет монахиней, молодой афинский юноша обращается к Гермии со словами: “Если любишь ты меня, тогда/ Укради завтра ночью дом отца твоего/ И в лесу, в лиге без города” он встретит её. Это описание плана молодых влюбленных перекликается с решением Пирама и Фисбы “украдкой покинуть отчий дом и вырваться за городские ворота… они договорились у гроба Нина встретиться без города”. Здесь намеренное и открытое заимствование Шекспиром у Овидия служит для того, чтобы предоставить читателям своего рода “искаженное зеркальное отражение” потенциально трагической романтической любви. Используя таким образом влияние классической мифологии, Шекспир эффективно усложняет и добавляет элемент серьезности в изображение любви, которая сама по себе может показаться слишком сладкой, наивной, идеализированной и сентиментальной.
На протяжении всей драмы Шекспир неоднократно и широко включает элементы классической мифологии в “Сон в летнюю ночь”, добавляя второй уровень смысла к тому, что уже присутствует в тексте пьесы. Обращаясь к культовым персонажам древности в виде Тесея и Ипполиты, Шекспир успешно использует влияние соответствующих и запутанных мифов этих персонажей, чтобы не только дать читателям более верное представление о своих героях, но и обеспечить контекст для их действий в комедии.
Включив искаженный и карикатурный рассказ Овидия о Пираме и Фисбе, драматург требует от читателей искать в другом месте серьезность, традиционно ассоциирующуюся с этой трагической историей. Тем самым Шекспир придает серьезность и законность своему рассказу об отношениях Лизандра и Гермии, которые в противном случае были бы омрачены безумием и весельем их злоключений в лесу. В конечном итоге, влияние “Метаморфоз” Овидия на творчество Шекспира не ограничивается ни кастингом Тесея и Ипполиты, ни темой юной любви Гермии и Лизандра, но ощущается, хотя и в разной степени значимости и силы, на протяжении всей пьесы.
